38-летний Алексей уходил из жизни тихо, спокойно. Боли онкобольному постоянно снимали уколами, поэтому он почти все время спал. Но до последнего часа жизни он был в сознании и понимал, что самый близкий и родной человек - его мама - рядом.
- 28 дней и ночей я находилось вместе с сынулечкой в паллиативном отделении карпинской больницы, рядом сидела до самой последней секунды, - рассказывает мать Алексея Тихонина Светлана Анатольевна, - 23 февраля я его побрила, ноги ему вышоркала. Врач его осмотрел, сказал, что сегодня все закончится. Леша умер в час ночи 24 числа. Остановилось дыхание, но уходил он, улыбаясь.
Светлана говорит, что в паллиативном отделении Карпинска к ее сыну и к ней отнеслись очень и очень душевно, по-человечески. Алексею сразу сделали переливание крови, 10 дней кололи капельницы и не по одной. Даже ночами, когда пациенту становилось плохо, делали внутривенно уколы. Все бесплатно. В Карпинск мать привезла Алексея 28 января - о том, что больного примут там на лечение, Светлане Сомовой сообщила по телефону инфекционист Североуральска.
- Прямо на работу мне позвонила и сказала, что завтра к восьми утра можно Лешу везти туда, - вспоминает Светлана.
Мать рассказывает подробно, как заболел ее сын. 27 октября, будучи на вахте в Челябинске, Алексей упал с мотоцикла. 30 октября в больнице Екатеринбурга его прооперировали. Через две недели после операции Тихонин вернулся на работу и, вероятно, занес в послеоперационную рану какую-то инфекцию. Попал в отделение гнойной хирургии Екатеринбурга, где его пролечили и выписали. Но вскоре заболела левая нога, пошел тромбоз. А в декабре у Алексея обнаружили опухоль, диагностировали рак подбрюшной полости.
4 января парня привезли домой к матери. 5 января утром Светлана повезла сына в больницу - сильно болел живот, рвота началась, из носа кусками вылетала кровь. Хирург посмотрел, сказал идти к онкологу. 6 января Светлана приехала с Алексеем к Галине Исаевой.
- Я поднялась к ней с его бумагами, он не мог уже идти сам, тяжело было, ждал внизу, - вспоминает мать, - Галина Титовна посмотрела все выписки, анализы, и спросила: “И что я буду с ним делать? У него онко, у него ВИЧ”.
В итоге больному выписали рецепт на 20 уколов трамадола, чтоб снимать боли, и отправили домой.
7 января у Алексея снова началась сильная рвота, мать вызвала скорую. Медик выписала церукал (противорвотное) и пояснила, что парню обязательно нужно к онкологу. 9 января мать снова повезла Алексея на такси к врачу на прием. Поднять его на третий этаж поликлиники помогали случайные люди, мужчины, обычные пациенты. Светлана просила госпитализировать Лешу. Говорит, доктор при ней позвонила в Краснотурьинск, но не дозвонилась. Сказала прийти завтра. Больной уже толком ничего не ел - мать кормила его детскими пюрешками и давала пить. Во время очередного приема доктор Исаева выписала Тихонину направление в Екатеринбург на консультацию к онкологу на 22 января. Хотя, по словам мамы, ее сын был нетранспортабельным. Понятно было, что он туда уже не попадет...
Вся разница - в отношении?
Звонок от инфекциониста с предложением везти Алексея в Карпинск стал для матери спасением. В паллиативном отделении Алексею облегчили последние дни жизни. На тело приклеивали пластырь, который снимает боль даже в костях…
Мать благодарна медбрату Валерию Вячеславовичу, Леша умирал при нем. По словам Светланы, уколы этот медик делал практически с закрытыми глазами. Потому что раньше, после службы в армии, он работал в военных госпиталях. Алексей лежал в отдельной одноместной палате, матери главный врач отделения, точнее, исполняющая обязанности главного Елена Геннадьевна (фамилию Светлана не спросила) тоже разрешила находиться круглосуточно с сыном.
- А наш онколог Галина Исаева как увидела нас, сразу начала кричать, что мы сами болезнь запустили, время затянули, а теперь хотим, чтобы врачи его вылечили, - рассказывает Светлана. - Мне, как матери, было больно осознавать, что я ничем не могу помочь своему ребенку. Я просила, умоляла назначить ему хоть какое-то лечение, Леше было уже очень плохо. Но медик, похоже, воспринимала его не как живого человека, а как покойника. Я ей так и сказала: “Вам не в больнице нужно работать, а в морге”.
ВИЧ - это приговор?
На учет к инфекционисту Алексей попал по причине того, что у него обнаружили ВИЧ, когда в январе он приехал из Екатеринбурга в Североуральск, чтобы находиться под наблюдением онколога по месту жительства. До этого момента о наличии ВИЧ не знала ни мать, ни сам больной.
- Да, он оказался ВИЧ-инфицирован, - признает Светлана, - но разве это приговор? И разве это означает, что на больного можно махнуть рукой?
Светлана Сомова: “Это не передать словами - когда для твоего сына нет никакой защиты, и ты ничем не можешь ему помочь. Не дай бог пережить кому-то такое”.
